[Crazy-vampire]

выводы для себя

1.Шнайзель, Канаме, Харука, Айзен – все эти герои одного типажа и сходного образа мыслей приучили тебя к постоянному использованию их основной черты в любом виде творчества. Конечно же, речь о неумеренном пафосе. Который лезет отовсюду, когда надо и когда не надо. Так что нужно завести астральный дробовик – и если уши этих пафосных засранцев будут торчать из текста – палить по гадам без всякого снисхождения. Ибо нефиг.
2.Найди бету, ленивая тварь!
3.Допиши развесёлую херню про Хирако с Хиёри, ленивая тварь!
4.Солнце светит – негры пашут. Ну ты поняла, кагбэ, на что намекается…


Название: Четыре дороги
Автор: Mrs. Mirror
Пейринг | Персонажи: Исида Урью, Садо Ясутора, Исида Рюкен, Арисава Тацки и другие
Тип: джен
Рейтинг: PG-13
Жанр: драма
Дисклеймер: Кубо кубово
Ссылка на арт: s52.radikal.ru/i138/1202/8a/32c1cf673e71.jpg
Авторские примечания: Альтернативное окончание арки арранкар и фуллбринг-арки.
Размещение: с разрешения автора

Фанфик был написан на Февральский фестиваль


Ночью в свои права вступают тени. Они пляшут на стенах, медленно, чувственно изгибаются в жутком танце тьмы, двигаются, как живые марионетки с вырезанными сердцами в руках жестокого кукловода. У теней острые зубы, что впиваются в редкие пятна света, так стараются изгнать его навсегда, но не могут. Только гонят, гонят прочь - и прячутся испуганные лучи по углам, чтобы вернуться днём и воцариться вновь. А потом снова настанет ночь и круг замкнётся. Нет конца этой смертельной игре.
Тени проносят кошмары.
Тени приносят холод.
Тени проносят боль.
Исида кутается в одеяло и невидящим взглядом смотрит в пустоту. Он уже знает, что не заснёт сегодня и впервые этому не рад. Его самые страшные сны давно перебрались в реальность. Перед глазами в немыслимом хороводе мечутся картинки из прошлого, воспоминания, самые болезненные, самые горькие. Он перебирает их снова и снова, всё ищет момент, тот единственный миг, когда всё пошло не так и история его жизни превратилась в дешёвую трагедию с декорациями из сломанных судеб. И не может найти. Иногда ему кажется, что всё с самого начала пошло не так.
Белым провалом на столе светится пустой конверт из обычной бумаги. Вот только отпечаток духовной силы на нём беспокойно фонит, держит в напряжении, постоянно напоминает о себе. Пустой конверт с звездой квинси в углу.
Исида старается не смотреть в ту сторону. Его ответа ждут, но терпение уже на пределе. «Да» или «нет», вечный вопрос, ответ на который дать совсем не просто.
Вон оно, время, когда определяется будущее, но Исида не спешит выбирать. Он уверен, что в конце любой из дорог его будут ждать только потери и разочарование.

***

В жизни каждого человека есть неизменные константы, те маленькие кусочки бытия, которые не повержены ни атакам времени, ни крутым поворотам судьбы. Монументальные маяки, которые не боятся сиюминутных изменений и остаются неизменной частью мира если не навсегда, то надолго.
Такой константой для Урью был Рюкен. Несносный, язвительный, холодный, он спокойно мог исчезнуть из жизни сына, стереться до размытого образа в мыслях, а потом снова появиться и с поразительным хладнокровием перевернуть всё с ног на голову, методично разрушая то хрупкое равновесие, которое Урью успевал установить. В такие моменты Исида думал, что ненавидит отца больше всех на свете. И действительно ненавидел, спорил по любому поводу, горячился, а потом хлопал дверью и уходил. Остывал, чтобы при следующей встрече взорваться вновь. Потому что Рюкен был… он просто был. Можно не замечать, можно игнорировать или попытаться забыть о его существовании, но от этого ничего не изменится.
Когда Исида понял, что стоит перед кабинетом отца, то почти не удивился. Нет ничего странного в том, что в минуту слабости его принесло туда, где лечат тело, но безжалостно бьют в душу. Ему не нужна жалость. К тому же, сейчас действительно настала пора обсудить… семейную проблему.
- Если ты и дальше намерен молча гипнотизировать дверь, то не утруждай себя и не отнимай моё время,- с другой стороны послышался резкий голос. Исида с силой толкнул дверь и сделал первый шаг в полумрак комнаты. Силуэт Рюкена на фоне широкого окна походит на чёрный провал в ткани миров, мрачный, завораживающий, затягивающий. Даже не обернулся, чтобы поприветствовать или задать вопрос. Значит, ждал.
На столе у Рюкена лежит белый конверт.
- С тобой тоже связались, - первым нарушил молчание Урью, - почему ты не сказал мне? Дела квинси…
- … меня не касаются, - безразлично продолжил Рюкен.
- Тебе ведь не всё равно, - тихо произнёс Урью, - иначе ты давно избавился бы от всего, что напоминает о квинси, а это письмо уничтожил. Но ты так не поступил. Потому что… это же квинси, наш род, наша гордость, наша семья. Как ты можешь вести себя так, словно ничего не происходит?!
- Семья? – презрение в каждом слове чувствуется почти на физическом уровне, - и как, впечатлило долгожданное воссоединение? Ощутил единство целей, нашёл опору и поддержку? Ответь мне, сын, ты действительно считаешь, что они – твоя семья? Если так, то ты оказался ещё большим глупцом, чем я себе представлял.
Слова оставляют глубокие кровоточащие раны, жалят, пробивают любой уровень защиты, сколько бы встречных аргументов не отправили на перехват. Нельзя защититься, даже если точно знаешь, куда ударят. Нельзя уклониться, даже если есть место для манёвра. Но вместе с каплями крови из ран медленно выходит опасный яд чужой воли, и Урью мысленно благодарит отца за то, что тот остаётся несгибаемым упрямцем несмотря ни на что.
Удивительно, до чего же они похожи.

***

Место Иноуэ пустует уже второй год. Одинокая парта служит вечным напоминанием о нежной доброй девочке, чья улыбка уже никогда не осветит грустный мир, не подарит даже лучика надежды, не согреет одним своим существованием. Это солнце принадлежит теперь другому миру.

За спиной у Орихиме стоит смерть. Тянет руки, чёрные, покрытые запёкшейся кровью и пеплом, давит на грудь жуткой силой отчаяния и обречённости. А в глазах немой вопрос, столько удивления и непонимания, что смерть на мгновение кажется живой, настоящей. Только дыра в груди не даёт забыться, поверить в счастливый конец.
- Знаешь, Исида-кун, в детстве я очень хотела стать космонавтом, взлететь высоко-высоко и спросить у звёзд, не холодно ли им в небе, могут ли они ходить друг к другу в гости и делаться последними новостями. Узнать, есть ли у них свои планеты и живут ли там маленькие зефирные человечки, весёлые шутники и смельчаки. Звёзды бы радовались мне и показали свои домики, даже не домики, а целые дворцы, ведь каждая звезда – это прекрасная принцесса, а принцессы должны жить в красивых сказочных замках. Брат говорил, что это чудесные мечты. Что каждый человек приходит на свет, чтобы совершить что-то удивительное, что каждого из нас ждут свои звёзды, особенные, ни на что не похожие. Нужно только протянуть руку, быть смелым, благородным, добрым и с честью пройти длинную дорогу к небесам.
Исида держит в руках маленькую хрупкую ладошку, сжимает так крепко, что наверняка причиняет боль. Орихиме улыбается и он тонет в этой улыбке, тонет в море решительности в глубине спокойных серых глаз. Важна только она одна, и нет дела до фигур в белых одеждах, собравшихся рядом. Белое означает смерть, но он сможет защитить Орихиме даже от неё. Только она не нуждается в защите. Смерть дарит ей свою любовь, смерть дарит ей свою верность, свою жертву и своё будущее. Высокая смуглая женщина, молчаливая и собранная, другая, такая же красивая, уверенная, неуловимо мягкая и понимающая, нетерпеливый мужчина с широким шрамом на груди и юноша с зелёными глазами убийцы – все они ждут одного решения. Не вмешиваются, даже не двигаются, но всё равно тянутся к Орихиме, как тянутся люди после долгой зимы к теплу.
Иноуэ так не хочется отпускать, но Урью делает шаг назад. Он догадывается, что услышит сейчас и молит всех богов, чтобы оказаться неправым.
- Теперь я отчётливо вижу лежащий передо мной путь. Я нужна здесь.

Есть в этом классе ещё одно пустующее место. Но никто об этом не знает, только те немногие, что посвящены в тайны других миров. Пять человек, которые на самом деле потеряли в ужасной войне сразу двоих друзей. Они никогда не расскажут, что в теле Куросаки Ичиго давно уже не обитает его душа.

- Я видела сегодня ещё двоих, - Тацки говорит негромко, опасаясь, что её слова могут услышать. Сложно поверить, что рядом могут оказаться враги, но эти два года научили её осторожности и подозрительности, - совсем мельком, со спины, но я уверена, что это были именно они.
- Белые одежды носят многие, - возразил Мизуиро, - ты могла проглядеть или принять желаемое за действительное.
- Проглядеть – могла, но я их почувствовала. Такие же, как Исида, только намного, намного сильнее.
- И что нам делать? – прошептал Кейго и вопросительно посмотрел на Урью, - похоже, парни в чёрном не справляются, раз твоё племя бродит вокруг так спокойно.
Исида недовольно нахмурился. Привыкнуть к тому, что о его клане говорят так небрежно, словно квинси никогда не были ничем необычным, оказалось нелегко. Будь его воля, он не впутывал бы в очередное опасное противостояние никого из знакомых. Но дела шинигами уже стали неотъемлемой частью не только жизни Исиды, но и жизни всего города. А упрямство Ичиго передалось всем его друзьям, и как только на горизонте мирной жизни снова забрезжило пламя войны, Тацки, Мизуиро и Кейго отказались остаться в стороне.
- Пока ничего. Мы все знаем, чего добиваются эти люди, - Исида не смог назвать квинси тех, кто своими действиями оскорбляют благородное имя древнего клана, - уничтожение Общества Душ – вот главная их цель. А способ – нарушение баланса миров. Чем больше пустых вызовут в наш мир и уничтожат, тем больше будет смещаться равновесие и однажды всё рухнет. Заденет не только мир мёртвых. Остановить их надо как можно скорее, пока шинигами ещё не поняли, что происходит. Иначе Каракура станет ареной для новой битвы, и в этот раз о мирных жителях никто и не вспомнит.
- Одни мы не справимся, - напомнила Тацки.
- Я знаю, - кивнул Исида, - мы и не будем одни. Не забывай, что кое у кого перед нами должок.

***

- В последнее время ты совсем не появляешься в школе, - Исида немного грустно улыбнулся и опустился прямо на землю рядом с Садо. Так странно назначать в разгар дня почти деловую встречу тому, с кем по идее учишься в одном классе и в любое время можешь связаться. Так странно смотреть на того, кто столько раз прикрывал тебе спину в бою и думать о том, что однажды вы можете оказаться по разные стороны баррикад.
Их было четверо, бросивших вызов целому миру, разделивших одну судьбу. А теперь каждый идёт своей дорогой.
- Много дел, - коротко ответил Садо. Спокойный, уверенный, неторопливый как хищник в своих владениях, он кажется несгибаемым и твёрдым. Только Исида знает, что вытягивающее силы мучительное одиночество терзает Садо так же, как его самого. Их одиночества тянутся друг к другу.
- Я рад, что вы решили остаться в городе, - Исида прислонился спиною к дереву и почувствовал приятную тяжесть на коленях. Пальцы сами вплелись в чужие волосы, спутанные и жёсткие.
- Юкио сказал, что сможет восстановить разрушенный дом и первую штаб-квартиру тоже. Понадобится время, но все готовы ждать, сколько понадобится. Никто не хочет покидать город, даже Цукишима. Ради Гинджо… и ради Ичиго.
Имя – незаживающая рана, чувство вины, занозой впившееся в измученный разум. В одном слове собрана их общая потеря, сила, что совершала невозможное, та связующая нить, которая собрала однажды команду из таких разных людей. Вместе они были непобедимы.
- Нужна помощь.
- Я знаю. Можешь рассчитывать на Экзекуцию.
Воцарилось мрачное молчание. И Урью, и Садо понимали, что тонкие нити их судеб разводит в разные стороны и ничего не могли с этим поделать. Пусть даже предстоит ещё раз сразиться плечом к плечу, пусть впереди несколько дней или даже месяцев, разделённых на двоих, финал остаётся неизбежным. В слове «прощай» всего шесть букв, но каждая выстраивает между ними непреодолимую стену.
Будь ты проклят, Куросаки Ичиго. Ты и твой вечный героизм, эта совершенно идиотская, непонятно откуда взявшаяся жертвенность. Гори ты синим пламенем вместе со всеми шинигами, вместе с чёртовым Обществом Душ и троном Короля в придачу.
Мир, спасённый такой ценой, ничего не стоит.
Твоё место здесь.
- Знаешь, Садо-кун, - решительно сказал Исида, - я думаю, нам стоит заглянуть к Урахаре-сану и задать ему парочку вопросов.
Он вскочил на ноги, быстро закинул сумку на плечо и поднял голову, без прищура глядя на солнце.
Каждая жизнь похожа на дорогу. У кого-то она прямая и ровная, кто-то петляет и скачет по ухабам. Но только от нас зависит, где стоит сделать остановку, где свернуть, а какой участок проехать мимо. Исида Урью предпочёл прямому пути резкий поворот.
- Пора спустить его королевское величество с небес на землю.